Семантика и происхождение индоевропейского местоимения первого лица ед. числа - одна из неразрешенных загадок в индоевропеистик. Это местоимение в ностратике считается маргинальным, типичным именно и только для индоевропейских языков. Архетипом для него является что-то типа eHom, в котором начальный гласный видят как протезу, а по поводу конечного согласного идут споры, но многие лингвисты видят в нем рефлекс ностратического местоимения первого лица единственного числа. То есть собственно основой, по-видимому, является eHo/oHo.Я полный профан в индоевропеистике, но предлагаю при выяснении этимологии индоевропейского eHo/oHo использовать материалы алтайский языков, а именно чувашского, в котором существует маргинальное, не встречающееся в других тюркских языках, возвратное местоимение хам - "я сам":1л.ед.ч хам 1л. мн.ч. хамр2 л. ед.ч. ху/хв 2 л. мн.ч. хвр3 л. ед.ч. хй 3 л. мн.ч. хйсемОснова данного местоимения возводится к архетипу типа */оа/wa с долгим гласным или же восходящим дифтонгом. Возможно и индоевропейское eHom изначально являл собой ничто иное как возвратное местоимение 1 лица "я сам". Чувашскую форма, возможно, заимствована из какого-то кентумного индоевропейского (? тохарские), или же являет собой рефлекс древнейшей изоглоссы, которая может свидетельствовать о былом соседстве праиндоевропейского языка с алтайскими.
 | 
Линейный вид
